Рассказы и сказки для взрослых - Татьяна Доброхотова

Подарок на будущее

– Крестный, ну что, расскажем?

– Ну что же, начинай, это твоя история.

Филипп

Привет! Меня зовут Филипп. Именно, с двумя «п» в конце. Когда я родился, говорят, все спорили, как мое имя будет писаться, и назвали вот так. Мне семнадцать. Учусь в институте, в юридическом, второй курс заканчиваю.

Все утверждают, что я счастливый человек, потому что могу заниматься тем, что мне в жизни больше всего нравится. Это – баскетбол, с четырнадцати лет играю за лучший клуб Москвы. И это круто! Потому что и я, и мои друзья – не такие как все. Мы – звезды! Мы – самые-самые, самые красивые, самые сильные, самые высокие. Когда идем по улице, все девчонки оборачиваются. Да и не только девчонки, просто вся улица смотрит. Да пусть смотрит, уже привыкли.

Всю жизнь я живу с мамой и бабушкой. Папашка тоже где-то, конечно, имеется, но ни он мной, ни я им – особо не интересуемся. Зато мама с бабушкой у меня прикольные. Бабушку я иногда называю шаманом, она у меня врач, и необыкновенный диагност, к ней идут люди, у кого другие врачи болезнь не умеют определить, а бабушка вот определяет.

Мама всю дорогу в основном меня воспитывает, и никак остановиться не может, даже сейчас продолжает, не понимает, что вырос совсем, и ей мою жизнь все равно не прожить. А вообще, я их люблю, моих дорогих женщин и прощаю им все, кстати, только им, другим никому ничего не спускаю. Они меня, впрочем, всегда интересно воспитывали, разрешали многое, чего другим ребятам родители ни-ни никогда, правда, и запрещали многое из того, что всем приятелям всегда можно было. Вот я и получился какой-то не такой как все, так мои друзья говорят, что у меня на все свое мнение есть, и что от них, своих коллег по команде, отличаюсь. Сам я, правда, за собой ничего такого не замечаю, но ребята говорят, что это здорово, что есть во мне какая-то индивидуальность и самодостаточность, а может это они так, приятное мне хотят сделать.

Есть у меня кроме бабушки и мамы еще один близкий человек, это мой крестный – дядя Котик, ну да он и сам о себе, думаю, отлично расскажет.

Дядя Котик

Я – Константин, Котэ, крестный папа Филиппа. Мне – сорок пять, у меня есть сын Тимочка, ему пять, да так вот поздно как-то все получилось… Вы уже, наверное, поняли, что я – грузин, так что не сердитесь, если где не очень правильно что-нибудь скажу, у меня это бывает, хоть и живу в России уже больше двадцати пяти лет.

Я Филиппа очень люблю, я его помню, еще когда только на свет появился, такой был маленький смешной, в каждую дырку обязательно залезал. Я его всегда родным считал, да и, может, слышали, у нас в Грузии принято, что крестный – это почти родной отец, если с родителями что случится, он должен крестника на ноги поднять, вырастить. У меня-то Тим вот только пять лет назад появился, а до этого ближе Филиппа никого не было.

Мне вообще-то в Москве поначалу тяжело было, не знал никого, всего боялся, сколько лет прошло, пока пообвык! Чего только не было, где я только не учился, даже до духовной семинарии добрался. Ничего не получалось, хоть плачь, пока вот сначала Филиппову бабушку не встретил, лечился я у нее когда-то, а потом маму, с ними как-то веселее все пошло.

Филипп – он классный, красивый такой, а самое главное, душевный, все его вокруг любят: и друзья, и подружки, и взрослые. Какой-то чистый человек из него вышел и сострадательный. Я как крестный папа тоже за него все эти годы молился, чтобы все у него всегда получалось, ну и мама его с бабушкой тоже всегда правильно воспитывали, тут уж ничего не скажешь. Ну, так вот я вкратце о себе чуток рассказал, больше и не знаю, что сказать.

Филипп

Ох, дядя Котик лукавит, знаю я его! Он знаете, какой красивый! А в молодости в театре играл: пел, танцевал, так, говорят, вечером только с заднего хода потихоньку выйти мог, везде его поклонники поджидали. Ой, чуть случайно не сказал болельщики, как у нас… И сейчас дядя Котик тоже не последний человек в модной индустрии в Москве, он мне такие шмотки таскает! Это при моем-то росте, в 205 сантиметров! А еще его друзья меня к себе в модели часто заманивают. Ну да, это к делу не относится.

Только вот мягкий он очень, и какой-то сентиментальный, может, поэтому и в церковь часто ходит. Я, помню, еще совсем мелким был, он уже мне иконы и образки дарил. И сейчас его Георгий Победоносец над кроватью висит, выигрывать мне помогает. Ну и, понятно, цепь с крестом, что на мне – тоже его. Так у них в Грузии положено, что этим всем крестный отец занимается.

Вообще, у моей семьи какие-то странные взаимоотношения с религией. Вроде и не сказать, что сильно верующие, не помню даже, чтобы мама или бабушка в церковь ходили, вот дядя Котик только… Но, с другой стороны, мама мне в детстве вместо книжек – Библию читала, особенно когда дедушка умер, и я никак понять не мог, куда он делся и когда вернется. Я до сих пор много чего наизусть помню. А бабушка, та и вовсе говорит, что врач без веры никак не может, все хирурги перед сложными операциями непременно в церковь бегают.

Пару лет назад у меня и вообще странная история случилась. В тот год школу закончил, мне пятнадцать было, я в экстернате из-за спорта учился, два последних класса за один год прошел, вот и закончил в пятнадцать-то. Мы думали, я все лето в институт поступать буду, а получилось, как-то сразу, в первом потоке еще в июне и поступил. И образовались у меня полтора свободных месяца до летних сборов. Собрались уже все вместе куда-нибудь на Азов махнуть, как вдруг какие-то бабушкины приятельницы позвонили и предложили поехать мне с молодежной группой в Финляндию за три копейки. Мои-то, понятное дело, против трех копеек не устояли, и живенько меня туда отправили. И знаете, попал я к настоящим сектантам, они там занятия с нами проводили, часов по шесть в день. Не, они не агрессивные были, наоборот – милые, с ними даже интересно пообщаться было, тем более, что они все как-то так сразу на меня запали, и усиленно обучать всему принялись. Ну да, в этом ничего необычного нет, на меня всегда все наваливаются, и на свою сторону сагитировать хотят, давно уже это заметил. Я тогда много чего от них интересного узнал.

Когда вернулся, мои все испугались, что меня там одурманили, переманили. Дядя Котик вообще в истерике бился, что это он, получается, за мной не уследил, непонятно кому мой духовный рост доверил. Зря они, конечно, так. Вот любят раздувать из мухи слона, волнуются за меня. А чего за меня волноваться, я как к тренировкам на сборах приступил, так у меня все эти религиозные наставления из головы и вылетели, не до них как-то. Да и когда это было! Меня сейчас другое волнует, возьмет меня московская команда на две ступени выше, чем та, за которую я играю, или придется себе что-нибудь на периферии подыскивать, нет в моем клубе команды подходящего для меня уровня! Я понимаю, в семнадцать лет на такое замахиваться, это как-то слишком… но все-равно не я же решаю, ждать где-то неделю осталось, тогда все и узнаю.

Дядя Котик

Да, даже и не знаю, что сказать… Я, в общем-то, человек религиозный, и, значит, просто обязан верить в чудо! Но до этого мне так, рядом, чудес видеть, честно скажу, не доводилось. Впрочем, лучше расскажу все по порядку.

У моего Тимочки есть подружка, маленькая девочка, с которой он любит вместе играть во дворе, в песочнице, и с горки кататься. Она неделю назад как-то так неудачно с этой горки скатилась, что сломала руку, да еще нехорошо очень, со смещением, с суставом у нее тоже не важно. Потому и госпитализировали ее в детскую больницу, лечат.

В прошлую пятницу мы с Тимом решили ее проведать, поддержать. Сходили, фруктов ей отнесли, соков, конфеток, поболтали. А когда вышли, я решил с Тимкой в церковь зайти, свечки поставить, помолиться. Там недалеко храм есть, он мне давно нравится. Я когда поблизости оказываюсь, всегда туда захожу.

Так пришли мы, помолились, свечи зажгли, я даже Тимочке какую-то книжку с картинками купил. А потом решил записки написать за здравие. Подошел к женщине, чтобы продиктовать имена, ну и мы с ней душевно и разговорились. Она меня возьми, да спроси:

– Вы, – говорит, – уже мужчина в возрасте, а сын такой маленький! У Вас, вероятно, еще дети есть?

Я, конечно, как всегда в таких случаях отвечаю:

– Да, у меня еще есть Филипп.

И стал ей про Филиппа рассказывать, какой он необыкновенный, красивый, умный, душевный, какие у него грандиозные успехи в спорте. Она слушала меня, слушала, а потом спрашивает:

– А вот этот Филипп, он Вам кто, это Ваш старший сын? Или Вы – его отчим? Он с Вами живет?

– Да, нет, – отвечаю, – это мой крестный сын!

И тут она мне говорит:

– Обернитесь, видите, позади Вас икона? Это икона святого Филипа, митрополита Московского и Всея Руси. Она для Вашего Филиппа, возьмите.